ГЕОГРАФИЯ СЕМЬИ ГЛАЗМАН

Даниэль Глазман
Михаил Ринский

ГЕОГРАФИЯ СЕМЬИ ГЛАЗМАН


Одесса – Канада – Одесса - Палестина – вновь Одесса – Харбин – Палестина – зигзаги жизненного пути энергичного Даниила Глазмана, первопроходца семьи энтузиастов создания Государства Израиль.

Семейная легенда «страной исхода» основателей семьи в Одессу считает Белоруссию. И не случайно: Глазман, в переводе с идиша «Стеклянный человек», была распространённой фамилией в местечках Белоруссии, да и профессия у многих из Глазманов была – стекольщики, в те времена – люди уважаемые.
В мировую историю Глазманы вносили и вносят поныне немалый вклад. В самые отчаянные годы революционной России секретарём самого деятельного в те годы большевика Троцкого был Михаил Глазман, кстати – покончивший жизнь самоубийством в 1924 году. Выходцем из Белоруссии был писатель на идише Борух Глазман. В Одессе родился выдающийся математик харьковчанин Израиль Глазман. И поныне Леонид Глазман – главврач прославленного Института нейрохирургии имени Бурденко, Исаак Глазман – автор и издатель детских книг, раввин Мордехай Глазман – директор «Хабад-Латвия», а одна из международных судоходных компаний так и называется: «Глазман интернейшнл трайд ЛТД».
Вот и в Одессе было немало Глазманов, людей разных сословий и разного достатка. Среди них семья Даниэля и Брахи Глазман ещё в середине ХIХ века была в числе самых уважаемых. У них было пятеро детей. Сын Даниэля Лейб (Леон) владел фабрикой игрушек и оловянных солдатиков на улице Тираспольской и складом на Дегтярной, в христианских кварталах города. Леон Данилович Глазман
У Леона и его жены Перл было два сына и две дочери. Даниэль, старший сын, родился в 1874 году, младший Иосиф (Осип) – в 1884-м. Дочерей звали Маня и Берта (Браха). Семья жила на Тираспольской улице: в первом этаже – их фабрика, во втором - большая квартира хозяев. Хотя в семье соблюдали патриархальный уклад предков, детям Леон и Перла дали не только религиозное, но и хорошее светское образование. Наряду с ивритом, братья знали и европейские языки. Старший сын, красавец Даниэль, свободно разъезжал по Европе и, интересуясь техникой, делал неожиданные покупки, например – приобрёл паровую машину.
Женился Даниэль на Либе Берщанской из богатой семьи, которой принадлежал целый квартал домов в центре Одессы, на Полицейской улице. Они сдавали в аренду квартиры, магазины, имели и свои. Один из них, магазин одежды, принадлежал Юдлу и Фане Берщанским, родственникам Либы. Магазин обуви – Кейле Михельс-Глазман, племяннице Леона и, между прочим, прабабушке Валерия Ладыженского, секретаря Общества дружбы Израиль - Китай и одного из редакторов бюллетеня Ассоциации выходцев из Китая. Кейле, вдове с пятью детьми, немало помогал дядя Леон Глазман. До сих пор потомки Кейлы в Израиле добрым словом вспоминают эту мудрую женщину. Свадьба Даниэля Глазмана и Либы Берщанской
Но вернёмся к главным героям нашего очерка. Даниэль и Либа отлично ладили друг с другом: люди образованные, оба – театралы, они, наряду с этим, и в вопросах будущего семьи понимали друг друга.
Младший сын Леона и Перлы Иосиф (в семье – Осип) в 1903 году уехал в Германию продолжать учёбу. Там он стал отличным специалистом в области технических наук, доцентом университета во Франкфурте. В Германии женился на Елене из еврейской семьи, у них родилась дочь Тамара.
Тем временем в Российской империи назрели события, на острие которых оказалась Одесса. Этот портовый город был одним из центров притяжения энергичных, предприимчивых людей, начиная от промышленников, купцов, людей искусства и кончая преступным миром. Евреев он привлекал, как один из немногих крупных городов, где, в условиях ограничений «черты оседлости», легче было обосноваться. По переписи 1897 года, в Одессе проживало около 139 тысяч евреев – треть населения. В 1910 году евреи практически монополизировали экспорт зерна, им принадлежало семь банков из десяти. Большую часть лавочников, мелких торговцев и ремесленников составляли евреи.
В городе была своя еврейская структура: семь синагог, начальные и средние учебные заведения, от школ талмуд-тора и хедеров до высшей школы иудаизма и от профтехучилищ до гимназий и коммерческого училища. Были свои больница, библиотеки и различные благотворительные учреждения. Своё литературное объединение, газеты, театр на идише. Свои политические партии и общества.
В то же время, наряду с богачами Бродскими и Эфруси, двумя тысячами по-настоящему состоятельных евреев, большинство еврейского населения жило в постоянной нужде, и даже зажиточные – в неуверенности в завтрашнем дне из-за угрозы погромов, по числу которых город был одним из лидеров в России. Первые еврейские погромы, ещё в 1821 и 1859 годах, здесь организовывали местные греки, в те годы – торговые конкуренты евреев. Затем в 1871, 1881 и 1886 годах погромы учинялись русскими и украинскими жителями, причём власти города не только не препятствовали бандитам, но, наоборот, арестовывали обороняющихся.
Но самый кровавый погром произошёл в Одессе 18-20 октября 1905 года, когда было убито до 400 евреев и 50 тысяч осталось без крова. Сопротивление еврейской самообороны было подавлено царскими войсками с применением артиллерии; при этом погибли 50 участников самообороны. Но и после введения чрезвычайного положения в городе продолжали бесчинствовать черносотенцы из «Союза русского народа».
Во время погрома пострадали и фабрика, и квартира семьи Леона Глазмана. Всем удалось спастись благодаря защите рабочих фабрики. После погрома семья решила искать новое прибежище, не оставаться в этом городе, где в любое время можно ждать новых вспышек антисемитизма – и они ещё будут и в 1906 году, и в дальнейшем. Одесса. Улица Ришелье, дом 12.
В том же 1906 году Даниэль Глазман отправляется в Канаду. Там он покупает большой участок леса и пытается создать хозяйство, но тяжёлая корчёвка деревьев оказалась слишком дорогим и трудоёмким делом, и Даниэль вынужден продать участок и вернуться в Одессу.
Недолго пробыв в городе, ещё продолжавшем бурлить антисемитизмом, Даниэль уезжает в Палестину вместе с женой и детьми, которых у них с Либой к тому времени было уже трое, и все – мальчики: Хаим, Илья и Давид. Здесь Даниэль покупает участок на необжитом в то время месте, ныне – одном из районов города Петах-Тиквы, который ныне называется Эйн-Ганим. В Еврейской энциклопедии говорится об основании поселения Эйн-Ганим Одесским палестинским обществом в 1908 году. В городе Петах-Тикве и ныне отдают должное Даниэлю Глазману, как одному из основателей Эйн- Ганима.
Даниэлю удалось не просто закрепиться на новом месте, но тяжёлым трудом вместе с такими же первопроходцами создать крепкое еврейское сельскохозяйственное поселение. В 1908 году в семье прибавилась дочь Брурия (Берта). Но в то время Палестина принадлежала Оттоманской империи, и в 1914 году, после начала 1-й Мировой войны, турки выслали из Палестины в Египет евреев, в том числе Даниэля и Либу Глазман с четырьмя детьми. Даниэлю ничего не оставалось, кроме как вернуться в Одессу.
К этому времени и Леон Глазман, так и не поправивший свои дела после погрома на фабрике и в квартире, понял бесперспективность и опасность жизни в Одессе, тем более – война продолжалась, людям было не до игрушек, и чувствовалось приближение революционных, а с ними и погромных катаклизмов. Так что Даниэль долго не задержался в Одессе и вместе с женой и детьми уехал искать счастья на восток, куда в те годы уезжали тысячи и тысячи евреев, так как путь на запад был закрыт войной. Решили ехать на Китайско-восточную железную дорогу – КВЖД, в Харбин, бурно растущий город, куда выезд поощрялся властями. С собой везли фабричное оборудование и тонны олова, надеясь организовать в Харбине производство оловянных солдатиков и других игрушек.
Продолжительный путь через всю Сибирь в пропахших паровозной копотью и потом тарахтящих вагонах; холодные неблагоустроенные станции – всё это осталось легендой семьи, как один их жизненных кошмаров. Передавался следующим поколениям эпизод, в общем-то знакомый многим россиянам, когда один из сыновей Даниэля Илья отправился на одной из станций за кипятком, поезд тронулся, а мальчика нет! Взволнованные родители уже прощались мысленно с сыном, а он преспокойно впрыгнул на ступеньки тамбура последнего вагона медленно набиравшего скорость поезда и, пройдя по вагонам, доставил всем радость своим появлением. Артиллерийская улица в Харбине
На Артиллерийской улице Харбина, дом 7, в складском помещении Даниэль наладил производство оловянных солдатиков, но дело оказалось убыточным: беженцам, наводнившим город, было не до игрушек. Даниэль продолжал бороться: пытался создать в Харбине еврейский театр, в котором сам он был режиссёром – получилось, были хвалебные отзывы в газетах - вырезки долго хранились в семье, но стезя высокого искусства не решила финансовых проблем. Пришлось устроиться на работу сыновьям-подросткам. Сын Давид запомнил на всю жизнь свою непродолжительную работу на фабрике, где трудились китайцы в ужасных условиях, теряя здоровье и умирая в раннем возрасте от холеры, вспышка которой была на фабрике.
У Даниэля ещё оставалось много денег, но это были деньги царской России, которые день ото дня обесценивались. И хотя Глазманы успели приобрести в кругах еврейской общественности города большой авторитет, гордым одесситам не хватало своего дела, прочного завтрашнего дня, тем более, что к КВЖД уже протягивали руки и большевики, и Япония. Тем временем Палестина перешла от турок под английский мандат, и сионисты всего мира – а Глазманы всегда были в их первых рядах – воспрянули духом. Даниэль и Либа решили вернуться в Палестину.
О том, как тепло провожали Даниэля Глазмана друзья-сионисты, можно судить по «Напутственному слову от сионистской народной фракции «Цеирей Цион» в Харбине» в его адрес: «Удачи тебе, дорогой товарищ. Сегодня у тебя большой праздник! Это день, которого ты ждал…возвращения в дорогой тебе Сион… Дай Б-г, чтобы… и мы удостоились чести последовать за тобой в нашу любимую страну, чтобы там вместе, плечом к плечу с тобой, мы работали под знаменем нашего возрождения…»
В 1919 году путь из Китая в Палестину был совсем не прост. Морские пути проходили через Японию, требовалась японская виза. Успешно преодолев бюрократические препоны, отплыли, везя с собой, помимо прочего, и всё одесское олово. Однако обесцененных российских денег хватило только до Египта. В Александрии пришлось занять деньги у местных евреев – ростовщиков, а по приезде в Израиль – продать хозяйство в Петах-Тикве, чтобы расплатиться с долгами. Даниэль Глазман в Израиле.
На оставшиеся деньги купили дом в Тель-Авиве, на улице Хагдуд Аиври - Еврейский батальон, в районе, где ныне – новая автобусная станция – Тахана мерказит. В то время это была окраина Тель- Авива, ныне - центр города. В этом доме Даниэль создал кинотеатр, второй в Тель-Авиве. Кинотеатр назывался «Орания», но горожане называли его «Улам Глазман» - «Зал Глазмана». Кино в то время было делом новым, и кинотеатр приносил доход, хотя и скромный. Даниэлю приходилось ещё и разъезжать с кинопередвижкой по Ближнему Востоку, тогда ещё чётко не разделённому границами.
В те годы немногочисленные, но боевитые евреи, сионисты- переселенцы, вели жёсткую борьбу против английских колонизаторов за свою внутреннюю автономию, за признание прав евреев на возвращение в Палестину. Еврейское подполье действовало активно. Большую роль играло своевременное получение информации из Европы и самой Англии для опережения действий колонизаторов. Оборудованный в доме Глазманов, несмотря на запрет властей, мощный – для того времени - радиоприёмник позволял принимать сообщения из Лондона раньше, чем они обрабатывались и доводились до сведения английской администрации. Когда власти поняли это и «вычислили» расположение радиоприёмной станции, нагрянули в дом Даниэля. Но им нечего было противопоставить резонному доводу хозяина, что для мощного устройства просто необходима антенна, а её на доме не было. Действительно, сложно было догадаться, что антенной служила сама крыша дома, покрытая слоем олова. Это – лишь один из примеров находчивости и технической изобретательности Даниэля Глазмана.
Жена Даниэля, Либа Глазман, по приезде в Израиль получила имя Ахува. Занималась воспитанием четверых подраставших детей. Образованная женщина, она прекрасно знала русский язык и передала его детям и внукам, из которых старшие и поныне понимают русский язык. Все дети получили хорошее образование. Пальмы на месте кинотеатра "Орания" и карандашной фабрики.
В 1922 году из Одессы приехали родители Даниэля, Леон и Перл Глазманы. Приехали они с подорванным здоровьем, измождённые погромами и голодом в годы гражданской войны, когда Одесса не раз переходила из рук в руки, и каждый новый захватчик «экспроприировал» и просто грабил и бесчинствовал на свой лад. Старики прожили недолго: Леон скончался в конце 1926 года, Перл – в феврале следующего. Похоронены они на старом тель-авивском кладбище в самом центре города, в соседстве с выдающимися и уважаемыми деятелями еврейского народа, к примеру такими, как поэт Ш. Черняховский или писатель М. Нордау.
Родителям ещё удалось в последние годы жизни увидеть и младшего сына Иосифа (Осю), который приехал в Палестину в 1925 году вместе с женой Еленой и дочерью Тамарой. Скорей всего, преуспевающего доцента заставил покинуть респектабельную Германию набиравший там силу национализм, который через несколько лет приведёт к власти Гитлера. Но и в скромном по тем колониальным временам Тель-Авиве отличный опытный педагог нашёл себя: он создал в Тель-Авиве, на улице Монтефиоре, техническую школу – сейчас бы её назвали колледжем, - подготавливавшую отличных специалистов в различных областях техники. Неподалеку, на месте нынешнего первого высотного здания Тель-Авива Мигдаль Шалом Меир, находилась престижная первая гимназия на иврите «Герцлия». Многие гимназисты старших классов параллельно осваивали технические науки в школе Иосифа Глазмана, а то и вовсе переходили учиться в эту школу. Квартира директора школы размещалась непосредственно над классами училища.
Если в педагогической деятельности Иосиф преуспел, то в семейной жизни у него произошла катастрофа: жена Елена покинула его, сойдясь с раввином и забрав с собою дочь. Иосиф так и жил один и скончался от инфаркта в 1950 году. В здании его школы сейчас - китайский ресторан. Дочь Иосифа Тамара вышла замуж за инженера родом из Вены Отто (Эйтана) Рудиха. Тамара много помогала репатриантам. Два сына-красавца Рудих и сейчас живут с семьями в Израиле. Семья Глазман в фойе кинотеатра "Орания"
В Палестину приехала и одна из сестёр Даниэля и Иосифа, Маня. Муж, русский по национальности, остался в России. К сожалению, Маня рано ушла из жизни из-за теплового удара.
Но вернёмся к семье старшего брата. Тель-Авив рос и развивался, в нём строились новые современные общественные здания, в том числе и кинотеатры. «Орании» было трудно конкурировать с ними, а пожилому Даниэлю – трудно его содержать. В здании вместо кинотеатра оборудовали карандашную фабрику «Моледет» - «Родина».
Даниэль скончался в 1945 году. Фабрика перешла под руководство мужа дочери Брурии, Фабиана Падовича. Биография его интересна тем, что в период революции бывший фабрикант из Лодзи Падович воевал в Красной армии. Ему довелось беседовать с В. И. Лениным о сионизме. Ленин сказал, что не понимает, что может быть общего у еврея – большевика с сионистами. Это настолько задело еврея-сиониста Фабиана Падовича, что ускорило его выбор в пользу Палестины. Об этом эпизоде биографии отца в своё время поведал, с его слов, сын Фабиана и Брурии Гидеон Падович. Гидеон Падович с родственником Валерием Ладыженским
Сейчас на месте кинотеатра «Орамия» с благоустроенной территории при нём со

хранились, как бы стражи, охраняющие семейную память, две высокие пальмы, видные издали на фоне всё ещё невысоких домов старой застройки. Эти пальмы посадил Даниэль своими руками ещё в 1920 году, и сейчас их возраст превышает 70 лет, после которых деревья получают статус охраняемых государством. А вот здание не сохранилось: фабрика была переведена в Герцлию. Со временем была модернизирована, и сейчас это – завод полимеров, и поныне управляемый Гидеоном Падовичем и его сыном Эйлоном. Родной брат Гидеона Натаниэль живёт с семьёй в Петах-Тикве.
Все три сына Даниэля преуспели. Хаим был инженером-электриком, работал в Израиле и Бельгии. Илья был директором гимназии в Тель-Авиве. Сын его Ами – профессор Хайфского техниона. В гимназии у Ильи преподавал и его младший брат Давид.
Раз в год на праздник Хануки сотни выходцев из Китая и их дети, внуки и правнуки собираются на торжественную встречу земляков, где Председатель Ассоциации выходцев из Китая в Израиле «Игуд Иоцей Син» Теодор Кауфман и самыё уважаемые члены Ассоциации в праздничной обстановке вручают именные стипендии студентам - потомкам выходцев из Китая. В числе студентов-стипендиатов 2006-2007 учебного года – правнуки Даниэля Глазмана: два сына Гидеона и дочь Натаниэля Падовичей. Они готовятся пополнить ряды защитников и созидателей молодой страны, которую ценой тяжёлого труда и лишений отвоевали и построили их отважные, мужественные предки, и Глазманы – в их числе.
Михаил Ринский (972) (0)3-6161361 (972) (0)54-55299
rinmik@gmail.com
mikhael_33@012.net.il